В определении № 309-ЭС20-23981 Верховный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию о невозможности принятия налоговым органом к зачету фактических расходов налогоплательщика, если тот сознательно прибег к созданию фиктивного документооборота с технической компанией в целях уменьшения налогооблагаемой базы.
При рассмотрении спора между налоговым органом и налогоплательщиком по делу № А76-46624/2019 суды установили факт создания налогоплательщиком формального документооборота со сторонними обществами. Налогоплательщик прекратил содержание собственного автопарка и заключил договора перевозки с “техническими” компаниями, которые впоследствии не исполняли договорных обязательств, а фактическую перевозку готовой продукции налогоплательщика осуществляли физические лица. Данные обстоятельства послужили основанием к начислению налогоплательщику налога на добавленную стоимость, налога на прибыль организации, а также пени и штрафа.
Окружной суд, указывая на реальность оказания услуг по доставке продукции конечному потребителю, указал, что вывод о документальной неподтвержденности спорных расходов как понесенных именно в рамках сделки с конкретными контрагентами не может приводить к безусловному отказу в признании таких расходов для целей исчисления налога на прибыль, а влечет необходимость установления расходной части расчетным путем на основании п.п. 7 п. 1 ст. 31 НК РФ.
Рассмотрев спор в кассационном порядке, Верховный Суд Российской Федерации не согласился с позицией суда округа, напомнив правоприменителям, что противодействие налоговым злоупотреблениям состоит в исключении возможности извлечения налоговой выгоды налогоплательщиками, использующими формальный документооборот с участием компаний, не ведущих реальной экономической деятельности и не исполняющих налоговые обязательства в связи со сделками, оформляемыми от их имени, когда лицом, осуществляющим исполнение, является иной субъект. Соответственно, расчетный способ определения налоговой обязанности подлежит применению, если допущенное налогоплательщиком нарушение сводится к документальной неподтвержденности совершенной им операции, нарушению правил учета, что, как правило, имеет место, если налогоплательщик не участвовал в уклонении от налогообложения, организованном иными лицами, но не проявил должную осмотрительность при выборе контрагента. Если цель уменьшения налоговой обязанности за счет организации формального документооборота с участием “технических” компаний преследовалась непосредственно налогоплательщиком применение расчетного способа определения налоговой обязанности в такой ситуации не отвечало бы предназначению данного института.